Сегодня все упирается в отсутствие программы структурных реформ.
Делягин М. Г., Open Economy, 12.01.2001
Михаил Геннадьевич, зам. министра финансов Колотухин сообщил, что Россия намерена использовать средства, высвобождаемые от реструктуризации долгов Парижскому клубу, на структурные реформы, которые позволят достичь экономического роста в России. При этом представитель Минфина РФ сказал, что кредиторам такая позиция не вполне понятна, но Россия будем на ней жестко настаивать. Насколько можно понять, происходит постепенная фиксация намерений: платить, видимо, будем, но столько, сколько сочтем возможным. Иными словами – «давай реструктуризацию»?
Действительно отрадно, что правительство России после нескольких недель скандала додумалось объяснить мировому сообществу, а что оно будет делать с $3,2 млрд., которые в этом году платить не хочет. Весь мир знал, что они у нас есть, а мы делали вид, что их у нас нет. Наконец-то мы признали, что они у нас есть, и сказали, как мы собираемся их использовать. На мой взгляд нужно это приветствовать, как любое проявление разума, пусть даже и сильно запоздалое проявление. Странно только, что делает это замминистра финансов, вообще-то принципиальное заявление о российской политике должен делать кто-то из более высоких лиц. Получается, что, поскольку это делает чиновник второго уровня, который не может выходить за пределы своей компетенции по бюрократическим соображениям, данное заявление половинчатое.
Теперь о главном: очевидно, коль скоро говорится о структурных реформах, необходимо, как минимум, иметь программу таких реформ. Но ее нет. Ждать до февраля, когда эта программа должна появиться, будет утверждена Госсоветом и так далее, просто нелепо, потому что это достаточно долгая задержка с точки зрения переговоров. Хотя понятно, что полного дефолта в феврале не будет, это однозначно. И по заявлению господина Касьянова, и по бюджету Российской Федерации более миллиарда долларов на выплату долгов Парижскому клубу все-таки заложено, и февральские выплаты этим милллиардом вполне могут быть покрыты. То есть мы можем платить долги Парижскому клубу в феврале, не нарушая бюджет Российской Федерации на 2001 год.
Что касается того, что мы якобы вступили в переговоры - дело темное. Переговоры - процесс обоюдный, имеющий определенный статус. Заявления российских лидеров о том, что мы вступили в переговоры потому, что нас спросили, почему же вы не платите, а мы что-то там ответили, выглядят несколько наивно. Процесс переговоров предполагает более конкретный обмен аргументами. Сам момент вступления в переговоры с нами Парижского клуба будет большим дипломатическим успехом для России, потому в процессе переговоров действительно никаких серьезных претензий объявлять нельзя. Само начало переговоров фактически будет уже больше чем половиной дела в реструктуризации долга, потому что это будет по крайней мере затяжка. А что нам нужно? Нам нужна затяжка, в первую очередь.
Однако крайне настораживает список реформ, о которых говорит Минфин. На мой взгляд, там нет действительно насущных реформ. Очень хорошо, что там появилась военная реформа, это прекрасно, но совершенно непонятно, что там делает банковская реформа, без которой мы прожили два года. Она была позарез нужна в конце 1998 - начале 1999 годов. Но сейчас мы живем без нее и еще сто лет без нее можем прожить, видимо, это некоторая дань жесткой позиции МВФ и Мирового банка. Пенсионная реформа - тоже понятно - это инерция программы Грефа, вернее, программы команды молодых реформаторов образца 1997 года. Но совершенно насущных реформ в этом списке нет. А я вам скажу, что там должно быть.
Должна быть обязательно судебная реформа, должна быть обязательно декриминализация процедуры банкротств, должна быть обязательно антимонопольная политика, которая бы не сводилась к реструктуризации естественных монополий под диктовку топ-менеджмента этих монополий, а была бы комплексной. Эти вещи должны быть, во-первых.
Второе. Я думаю, в любом случае, заявлений не достаточно. Заявлений за последние 8 лет было слишком много. Необходим конкретный план действий. И даже после того, как этот конкретный план действий будет предъявлен кредиторам, еще предстоит сильно потрудиться, чтобы убедить их в том, что этот план действий рабочий, что он будет эффективно исполняться. Фактически кредиторам придется объяснить, что в 2003-2005 году нас ждут очень жесткие проблемы. Если мы не начнем решать их сегодня, то мы погибнем. Мы выплатим долги сегодня, но это будет последняя выплата в истории наших отношений с внешними кредиторами.
Кроме того, придется доказать им, что с этими тремя-четырьмя миллиардами долларов мы сможем решить эти проблемы, потому что иначе они могут попытаться урвать последний клок шерсти с утопающей овцы.
Это очень серьезные задачи, каждая из них очень сложная, а государство еще не готово даже к выполнению первой задачи. Все сегодня упирается в отсутствие программы структурных реформ в России, которая включает не только вещи, на которые упирают реформаторы. Когда мы говорим - дайте денег, нам говорят - замечательно, но скажите, подо что. Программа Грефа не существует как официальный документ, она не утверждена правительством, она не утверждена никем и нигде официально. Она просто одобрена, но это не дает ей никакой юридической силы. Те 17 страничек, которые приняло правительство, оно само на них стыдится ссылаться, потому что это - жалкий и бессодержательный лепет.
[ назад | вперед ] [ список всех публикаций ]
